Александр Твалчрелидзе - Истинная демократия означает учет и уважение мнения меньшинства

Об актуальных темах внутренней политики «ИнтерпрессНьюс» побеседовал с членом Академии естественных наук Александром Твалчрелидзе.

- Парламент во втором чтении поддержал за конституционные изменения. Парламентская и внепарламентская оппозиция обвиняют власти в том, что среди политических сил не было консенсуса по поводу новой конституции, а если говорить о консенсусе в целом, то он был только внутри самой «Грузинской мечты». Как вы оцениваете этот процесс и то, что новую конституцию приняла лишь одна, правящая политическая партия, а другие политические силы в этом процессе не участвовали?

- Начнем сначала. Конституционные изменения потребовались для того, чтобы необратимо завершить в нашей стране переход от президентского правления к парламентскому. Конституционные изменения так или иначе выполнили эту миссию, поэтому Венецианская комиссия в целом положительно оценила проект новой конституции.

Разногласия между политическими силами касались нескольких, но очень важных вопросов - я имею в виду порядки избрания президента и парламента.

Когда-то Отто фон Бисмарк сказал, что «политика - это искусство возможного». Молодой, неопытный и нетерпеливый председатель парламента забыл это простое, но очень мудрое высказывание и «Грузинской мечте» пришлось искать консенсус внутри себя. Поэтому весь конституционный процесс и процедура поиска консенсуса выглядели карикатурно.

Кроме этого, все политические силы считают, что у них есть лицензия и право говорить от лица народа. Это совсем не так. Политический спектр составляет лишь несколько процентов нашего населения, а все политические партии искали в новом варианте конституции самую лучшую среду для достижения своих целей. Они забыли, что конституция пишется не для политиков, а для грузинского народа, поэтому я считаю, что технология поиска консенсуса изначально была извращена, в обсуждениях текста должно было участвовать все население Грузии.

Все забыли, что «Глас народа - это глас Божий». Т.н. публичные обсуждения перетекли в споры политических партий. Поэтому конституционные обсуждения изначально были обречены на срыв.

И, в-третьих, в парламентской республике ответственность за развитие страны ложится на парламент. Поэтому крайне важно создать такой механизм, который приведет в парламент как можно больше компетентных людей.

Эту простую истину забыли все, в том числе и Венецианская комиссия. Для обеспечения такого процесса не было сделано ни единого шага. Поэтому я уверен, что наша конституция обречена на изменение в будущем.

- Председатель парламента заявил - «Мы еще раз убедились, что оппозиционный спектр не созрел для консенсуса и компромисса». Вице-спикер Гия Вольский заявил, что «действия президента направлены на создание политического кризиса». Хотим мы этого или нет, истерия вокруг конституционных изменений подтверждает, что у нас уже есть политический кризис в определенной форме и не имеет никакого значения, признают это власти или нет. Если власти знают, что оппозиционный спектр оказался не готов к консенсусу и компромиссу, а действия президента направлены на создание политического кризиса, логично задать вопрос - почему сами власти не совершили такие шаги, чтобы как-нибудь обеспечить консенсус по новому варианту конституции и у президента не было возможности попытаться создать политический кризис?

- Председатель парламента и его окружение считают, что консенсус означает одобрение их мнения. Они вновь обратились к технологии Саакашвили - чем жестче я буду действовать, тем очевиднее будет моя сила для народа.

На самом деле все обстоит наоборот - истинная демократия означает учет и уважение мнения меньшинства. Я не стану приписывать эти недостатки только «Грузинской мечте», это особенность нашей молодой и неопытной демократии - вспомните, кто бы не приходил к власти - «Круглый стол», «Союз граждан», «Национальное движение» или «Грузинская мечта», они сразу же начинали заламывать оппонентам руки.

Если мы хотели искоренить эти недостатки, то нужно было избрать более опытного, проницательного и толерантного председателя парламента. Консенсуса без уступок не бывает, поэтому я считаю, что в парламенте вообще не создавалось пространство для достижения консенсуса.

- Большая часть политиков и наблюдателей считает, что изменения, принятые одной партией, никак не могут выполнять функцию конституции, потому что доверие и уважение к ним будут очень низкими. Более того, приняв конституцию в такой форме, власти сделали судьбоносный шаг, за которым может последовать перенос политических процессов на улицы и доведение до гражданского противостояния, что будет катастрофой для страны. Если события будут развиваться по этому сценарию, вся ответственность ляжет на «Грузинскую мечту». По вашим наблюдениям, насколько велика вероятность того, что новая конституция станет той темой, которая резко изменит динамику и траекторию политических процессов в стране?

- Нашим политикам и экспертам свойственно предсказание Армагеддона. Посмотрите социальные сети - о чем думает и спорит самая активная часть нашего общества - молодежь. О конституции вы не услышите ни слова.

«Грузинская мечта» добилась одного очень плачевного результата - виртуализации политики. В результате этого, между населением и политиками образовалась огромная пропасть, весь политический спектр оказался в виртуальном пространстве, а реальная жизнь, проблемы людей, печаль, радость, мечты и разочарования - где-то вне политики.

Поэтому я не думаю, что противостояние перейдет на улицу и народ станет тратить свое время на конституцию, в которую он не верит. Мы уже видели, что народ раздражается при виде социальной несправедливости и неадекватных действий силовых структур и демонстрирует властям свою волю. Народ равнодушен к политике, его раздражает ограничение его свободы.

- Понятно, что сегодня правящая команда посчиталась с мажоритариями, а у оппозиции мало потенциала и ресурса доверия для влияния на политический процесс и прав Рамаз Сакварелидзе, который «почти на 100% уверен, что народ не выйдет на акцию». Но в ситуации, когда социальный фон ощутимо тяжелеет, конституционалист Вахтанг Дзабирадзе говорит - «такими изолированными не были ни одни власти», на самом деле стоит жизненно важная задача - сохранить институциональный баланс. На ваш взгляд, есть ли у властей ресурс для эффективного улучшения социального фона и избежания вероятности опасной трансформации кризиса?

- Я согласен с Рамазом Сакварелидзе. Вообще, кризис - это ситуация, преодоление которой улучшает общество. Без кризисов политики не бывает.

Изолирование от общества характерно не только для «Мечты», я не вижу существенных различий с другими администрациями.

Существенно улучшить ситуацию и создать необходимую для диалога с обществом среду нынешний председатель парламента не сможет, для этого нужно менять руководство парламента.

- Приближаются выборы в органы местного самоуправления. По вашим наблюдениям, в какой политической формы встречают эти выборы основные игроки грузинской политики? И еще, что могут означать заявления представителей правящей команды о том, что от «Грузинской мечты» за пост мэра Тбилиси будет бороться Каха Каладзе?

- Мне кажется, что жаркая политическая борьба будет идти лишь вокруг кресла мэра Тбилиси. В регионах выборы пройдут неинтересно и при низкой активности избирателей.

Все понимают, что выборы мэра Тбилиси - это лакмусовая бумажка, которая выявит симпатии и негодования народа. Думаю, выборы будут очень напряженными и второй тур просто неизбежен.

После выборов «Грузинской мечте» придется основательно изменить свою политику. Поэтому на арену выпустили жесткого и боевитого Каху Каладзе.

Сможет ли он завоевать сердца избирателей, это другой вопрос, здесь заявление Ираклия Кобахидзе о безальтернативности кандидатуры Каладзе действуют против него. А вообще, мэром Тбилиси должен быть тбилисец, который чувствует все проблемы города.

- Я знаю, что по работе вам часто приходится бывать в Иране. Так как вы недавно вернулись из Тегерана, хочу спросить - после визита Трампа в Израиль и Саудовскую Аравию ситуация на Ближнем Востоке немного прояснилась. Я имею в виду то, что теперь стало ясно, кто на чьей стороне находится в вопросе Сирии и отношения к Ирану. Как вы оцениваете ситуацию в Иране и в регионе после визита президента Трампа на Ближний Восток?

- Иран - закрытая и самобытная страна, персов больше интересуют внутренние проблемы. Ситуация немного напряженная. В Иране идет необъявленное, скрытое, но однозначное противостояние между стражами революции и сравнительно прогрессивной президентской администрацией. Президент, который одержал победу в первом же туре, смотрит вперед и нацелен на модернизацию общество и открытость страны, а стражи революции цепляются за привилегии, утвержденные аятоллой Хомейни.

Стражей мало, но в их руках деньги, которые поступают с продажи нефти, и таможня. Армия теоретически подчиняется президенту, но в Иране ничего не делается без одобрения со стороны духовного лидера.

Главной проблемой Ирана является преодоление теократического правления и в этом, как ни парадоксально, интересы населения Ирана и Трампа совпадают.

- США ужесточили экономические санкции против России. ЕС также продлил экономические санкции. В Белом доме говорят, что в рамках саммита «Большой двадцатки» встреча Путина и Трампа не планируется. Иначе говоря, несмотря на попытки Кремля, Трамп не спешит встречаться с Путиным. Параллельно на мировом рынке падает цена на нефть. Запад делает все, чтобы все меньше зависеть от российского газа. Как вы оцениваете то, что происходит сейчас в мировой политике? С учетом нынешней динамики, как могут развиваться отношения между основными игроками мировой политики?

- Ответить на этот вопрос коротко очень сложно: для ответа на такой вопрос я написал в США 906-страничную, а в Тбилиси - 540-страничную монографию. Но я все равно попытаюсь.

В эпоху глобализации состояние международного капитала и сырьевых рынков зависит от цены на нефть.

Так как эта цена котируется в долларах, то США, которые не являются ни основным производителем, ни основным потребителем нефти, имеют действенные механизмы для контролирования рынков: это крупнейший в мире нефтяной рынок - Нью-йоркская фондовая биржа и обменный курс доллара США. Федеральная резервная система, изменяя курс доллара, контролирует цену на нефть.

Именно контроль цены на нефть позволил в 2014-2015 годах Бараку Обаме сохранить ВВП России на 37%. Дональд Трамп сначала попытаться установить с Россией дружеские отношения, но советники президента быстро поставили его на правильный путь и Трамп продолжил проводить выгодную для США нефтяную политику. В результате этого Россия или подчинится международному порядку или через 10 лет не будет существовать в нынешних границах.

Я буду рад, если как-нибудь мы обсудим эту тему более детально.

Беседовал

Коба Бенделиани

Георгий Кунадзе - На этот раз, похоже, пронесло,  но, как говорится, верь в лучшее, но готовься к худшему